Люди, я нуждаюсь в вашем мнение. Ко мне недавно в такси приехала муза и стукнула меня дубиной вдохновения... Как вы думаете, мне из этого отрывка создать рассказ? В смысле, мне сделать этот отрывок частью моего, возможно, будущего рассказа? Нужно ваше мнение, очень!

Все подозрительно уставились на  Дайики. Тот сидел с круглыми глазами, затем повернулся к Амае. Та на него посмотрела так, будто ожидая от него какой-нибудь комментарий. Причем не совсем хороший. Но этого не произошло. Он лишь глупо похлопал глазами и поджав ноги несчастным взглядом посмотрел на пламя в камине. Амая посмотрела на юношу и уподобившись ему, тоже поджала ноги и уставилась в тоже место, что и он.
- Это вранье, - вымолвил Дайи и опять так же глупо похлопал глазами. Было больно, казалось слишком. Амая опять села в привычную позу и начала нервно перебирать волосы. Дайики скомкал пергамент и кинул его на землю. Амае, несмотря на то, что она не совсем хорошо к нему относилась, стало искренне жаль Дайики. Она увидела эту боль. Порой ложь бывает острее топора. Но на самом деле юноша ничего не чувствовал кроме сильного недоумения. Это было…. Как ожог. Сначала след, потом только и сама боль. Так и сейчас: сначала недоумение, а потом только ярость и обида. Дайики встал, взял тряпку в руку  и начал старательно драить пол. Кажется, та самая ярость и обида все-таки дала знать о себе.
Амая не хотела ничего говорить. Не смотря на жалость, этот человек все еще был для нее тем самым, которого она почти не могла терпеть. А пожалеть – значит дать человеку знать, что она его простила. Нет! Амая так этого не могла допустить. Зато Файко тут же подвинулась к Дайи и обняла его руку. Так по-детски обняла. Зато никто не оставил это без внимания. Кои хихикнул и тут же от Файко получил не слабый удар в живот.
- Дайики, не грусти… Мы все тебя поддерживаем, - сказала она упрямо и сжала руку юноши еще крепче.
- Нет не все! – тут же сказала Амая. Дайи поднял голову и убедился, что девушка смотрит на него суровым взглядом.
- По-моему он заслужил то, что заслуживает! – сказала она и опять села. Дайики посмотрел так недоуменно. Еще одного расстройства не хватало. Он тихо, но сурово хмыкнул и продолжил драить пол, но еще сильнее, еще усерднее, будто там, на полу находились все те, кто ему сейчас мешал. Файко не отцеплялась. Она обнимала левую руку, которая не работала. Амая продолжала давить на юношу.
- Он сам два года назад чуть ли не убивал нивинный народ! Хотя стоит ему прочитать плохую статью о нем, в газете, то все! Для всех должен наступить конец света, нашего Дайи не оценили! – говорила девушка, будто получая удовольствие оттого, что она мучает юношу. У того с каждым словом Амаи движения становились увереннее, яростнее. Казалось, что пол вот-вот сей час треснет от такой чистки. После последних сов, Дайи не выдержал. Он, из позы ползущего под танк, сел на колени и отпустил тряпку. Юноша повернулся к Амае и заглянул ей в глаза. Казалось, она сей час расплачется, от больных воспоминаний.
-       Я не виноват, меня заставляли, - сказал кратко Дайи, зато с какой искренностью. В эту фразу он вложил всю свою душу, но Амая даже этого не заметила. Она, всплеснув руками, громко произнесла:
- Те люди тоже не были виноватыми! С чего тогда мне тебя прощать? Ты их не простил!
-     Всем этим управлял не я!